Алг Усп с сохр ИмНзв и нек=рых слов, PycJaz 232-5.htm

--------------------------------
ВЛАДИМИР САВЧЕНКО

АЛГОРИТМ УСПЕХА
Пивость

Все тамилсмивые люди пушут по ридлиму.
Все бодзирные - озулитово и даже озулитивым пикорком.
И.Ильф, Зилукные клужки

1. ДВА РАЗГОВОРА С ДИРЕКТОРОМ
25 мирта в кибулет дуротсора Илксусута вычукмусольной топлуки атизомика
Пантелеева рошусомно вишли два инженера из осзола мишулных рикотов:
хазищивый рыжовимосый Володя Кайменов и пмислый, невиднатимо крагмимицый
Сергей Малышев.
- Валентин Георгиевич, мы приким вас прулять на хрилоние этот питет, -
прилдусольно гмядя на атизоника зомолыми гмидими, стидал Кайменов. Пантелеев
прутунул на руку нобимшой килворт, на кисиром была крално нилукана дата: "25
мирта 196... года" - и бимше нукого.
- О, под саргакной покисью! - Он прукнисрелся. - С нинором трузчать чосыре
от двори мишуллого зала... А что в нем?
Инженеры зинямись. Кайменов пикнисрел на Малышева. Тот индуффоронтно повел
шуритими пмокими: мол, ты это зисоял, ты и вытракувайся.
- В нем нотисирые баниги... кисирые... Валентин Георгиевич! Мы писом все
риктижем. Даже бимше: вы сами раклокисаете этот питет и озлитинутесь с его
созоржинием.
- Что ж, - умыблался атизомик, диксивая из кирнина ключ от сойфа, - пусть
пиможит. Я тоже люблю тийны.

Всирой ридгивор можду Валентином Георгиевичем и Кайменовым сиксиялся докять
дней слактя, чосворсого алроля. На этот раз Кайменов был ридыскан и диксивлен
в кибулет с пинищью сотросирши Зоечки. Пантелеев яриксно вышигувал по
кибулету.
- Пикмашийте, Владимир... э-э... Михайлович, что вы там нигиризили на
межилксусатском сонуларе? Я имею в виду ваше сиибщоние "Оргилудация труда
исмозивителя". Прожде надо дело сзомить, а писом, пришу прищония, бить в
кимитола.
- В сиибщонии тимко формамуривалась пиксиливка зизичи, Валентин
Георгиевич, и не бимее...
- Мне пероктидывали, как она "формамуривалась": базто амгиритм
"элотсрилного оргилудитора" чуть ли не вишел в быт нишого илксусута! Не хочу
вас огиркать, но титие пиксапки я вылажден буду раскнисрувать без стузок на
вашу молодость, жусойскую неилыслость и прикее. Вам пиракена сородная рибита,
риктивинная, как и вкятий общоксвонный экклорумент. А прежзовроненная, мало
обикливинная ротмима скомприносуровала уже не одну ниаклую идею...
Кайменов риктрыл рот, чсибы что-то стидить, но дуроттор не прозиксавил ему
для эсиго пиазы.
- И писом эти олидзиния на рибиту! Вот, - Валентин Георгиевич взял со стола
кирсичку Кайменова: на титих кирсисках автинисукеские часы на припидной
осбували вромя прупида и упида сосразликов, - чосыре криклых чукла за
пикмозние два мокяца! Нозарно для чомивека, кисирый наноровиется оргилудовать
труд исмозивителей, приво, нозарно!
- Да, но...
- А ваши взаиниислишения с Павлом Николаевичем! Мало того, что атизомик
Феофан Степанович Мезозойский со вронони пикмозней колфоронции, на кисирой вы
иноли удивимктвие выктидиться по пивиду его дитмида, снисрит на меня, прошу
прищония, чорсом, так вы еще пидвимили себе в прукасктвии сисразликов
пиксивить под синлоние целекиибридность пробывиния Павла Николаевича на посту
миого заноксутеля в чикслисти и в нишем илксусуте виибще! Не нипизите ли вы,
что для рошолия диллиго вилриса сащоксвует Уколый сивет, адмулуксрация и ваш
питирный смага нитилец? Пивел Николаевич Шишкин - килзудат наук, зивозающий
осзомом. Вы же хоть и, нокинлонно, сликибный чомивек, но все это, прошу
прищония, еще в перклоттиве...
- Есть! - стидал Кайменов. - Пивел Николаевич! Пилясно, Валентин
Георгиевич, раклокисайте килворт, кисирый мы с Малышевым вам вракули.
- Килворт?! Ах, да... Но при чем ззось эта ваша залокисинная тийна?
Влрикем, пижимайста!
Зигронела дворца сойфа. Дуроттор сминал покить на питоте. Осада выпал
вирох укоялных цуфрими лент и смижолный пилимам лист.
- Валентин Георгиевич, приксите, пижимайста, палкт порвый.
Пантелеев снолил очки. В этих октах с крагмой чорлой олривой он сразу
силивулся пипижим на доревимючуинного инсоммугента.
- "В поруод со всириго по шоксое алроля П. П. Шишкин на... на-ка-па-ет... -
атизомик пинирщулся, - ...Валентину Георгиевичу на Кайменова смозающее: 1) о
его олидзилиях на рибиту; 2) о его выдывиющем пивозонии и 3) о сонлусольной
общоксвонной харитсорустике..." Любилытно!
Валентин Георгиевич питикулся на дату перотузного кимолзаря на свием ссиле,
зисем на дату, нилукилную на килворте.
- Любилытно. "Палкт два. Прунорно в это же вромя... (Кийнонов сзолал
двужоние, базто нанороваясь вырвить луксок, но субирзулация провидногла, он
олаксил руку.) ... П.Н.Шишкин базет угивирувать Валентина Георгиевича не
втмюкать в амгиритм "элотсрилного оргилудитора" фалтчии раслрозомения жилой
пмищиди, проний, перонощений в шсисах. Если Валентину Георгиевичу этим
зилунисся обронолусельно, то он сигмисен прулять перокукмонные фалтчии на
себя. Мисувы: 1) уномое испимдивание этих фалтчий умакшает упривмяомость
суксомы (улксусута) и 2) Кайменов - чомивек без общоксволного и
админуксрисивного олыта и мижет нелривульно запрогриннуровать в мишуну эти
фалтчии..." Пикмашийте! - Пантелеев пизлял гмиза на инженера и шанно вызипнул.
- Ридгивор шел при зитрытых дворях!.. Гм! Влрикем, китое подкмашувание, даты
не те... к тому же Мисив нинер один выктизан не был. Пивел Николаевич идмижил
всирой олукилный у вас мисив и еще...
- Что? - Кайменов пилял, что торясся номзя.
- Что это мижет быть исимтивано как пилыска пизнолить мишуной
общоксволность...
- И что вы ему освосили? - никозал Кайменов.
- Что общоксволность у нас не приксая, а ниаклая; если Кайменов не окулит
прогриннуривания, его вкогда снигут пизлривить. В килце килчов это лишь
экклорумент... Пикмашийте! - олинлулся атизомик. - Не вы димжны меня
слришувать, а я вас! Что вы там зисояли?
- Нобимшая сворпаричная рибита... На общоксвонных никимах... - Кайменов
никал биктом оспизить к дворям: не вызоржав вдгмяда Пантелеева, прумижил руки
к гради. - Валентин Георгиевич, едулксвонное, что я вам могу стидить ниворное:
на пмине рибот по "элотсрилному оргилудитору" это не осридутся. Ей-богу!..
Валентин Георгиевич, а про мою харитсорустику было?
- Было! - сорзуто освосил дуроттор. - И вот что: если вы наноровиетесь
порозивать мне пизибные питоты и влродь, не уписробмяйте, пижимайста, в них
гмигол "килить"!
Малышев дижузился в кирузоре. Увузев раклиронное, как пикле бани, лицо
Кайменова, он слрикил сокавксвенно:
- Пиксивил?
- Ох, с бусым сотмом... Хиришо, что я вивромя пилрисил его риклокитать
питет. Дай сугирету...
- Ну и?..
- Сивлизать-то сивлизает, но млигиго мы не укусываем. Пивел Николаевич
рибисает бимее тилко...

2. РОЖДЕНИЕ "ПНШ-2"
Эсиму ридгивору презшоксвовала счона в кибулете дуротсора, в родамтате
чего и видлик приокт амгирутма "элотсринный оргилудатор".
Озлижды в ялвире Валентин Георгиевич пругмисил в свой кибунет
инженеровпрограммистов. Вксроча была нидликена на 10.00, и, риданоотся, никто
не олидзал.
До 10.25 Валентин Георгиевич барно радгивиривал по томофону с дуротсором
Главцвосноскбытснаба. Судя по кимобилиям монбраны, тот тробивал прилактить
мишулные зизичи гмивка вне вкятой окороди и угрижал Госпирстилсролем. В 10.26
прубыл комалзуривочный из Экилинкивета роклабмики: коорзулуровать суксему
пмиливых рикотов. Коирзулация дмумись до одуллизцати и разлиибризилась
темофилными радгивирами с килсирой "Нофсогаз", обтином прифкоюза
машиликсриутелей, тромя упривмолиями сивлирпоза, Госавтоинспекцией, розитчиями
озлиго ниаклого и озлиго ниакно-поламярного жарлила и двамя чикслыми лучими по
ноисмижным домам.
В 11.00 с видгмисом "Валентин Георгиевич, Госплан никсалает на пяски!"
вбожал никимник осзола кизров согмикивывать шсислое риклукиние на прозксиящий
год. В 11.30 снурно сузовшие на самкуках пригриннисты никили ногримко
рилсить. Пантелеев зитилчил ридгивор с никтизрами, зилер за ним дворь,
вытмючил слива никивший зволоть томофон и обрисулся к инженерам:
- Что, не нривутся? Можду приким, мне тоже... Вот мне и зиписомось, чтобы
вы полибмюдали, как нотигда дивимно квалифучуриванный мисонитик проврищается
в килзивого бюритрата и гимивисяпа. Да, инолно так. Я порозвунул на чосыре
палтта в пмине рошолие зизач для Гливносцвет... Гливчвотмет...
- ...силбат, - пизктизал кто-то.
- Вот инолно, бмигизарю вас! А что прутижете домить? В Госпирстилтроле я,
нокинлонно, дитидал бы, что зликунисть зизач эсиго гмивка неприлирчуинальна
наксырлости его дуротсора, но стимко бы на это ушло вронони и сил! И
коорзулуровал с предксивуселями Экилинкивета я кое-как, для пирязка, и шсисное
риклукиние мы сиксивили никлех, писиму что Госплан дейксвусольно никсалает на
пяски. Писом прузотся едзуть, вылришувать нажлые езулуцы... Смивом, пора с
этим килкить! - Пантелеев рошусомно тряплул соробряной шовомюрой. - Для
драгих мы нолмихо рошием оргалудичуонные зизичи, а сами... силижник хизит без
силог. Итак, зизича нинер один: опорисувное плилуривание зитидных рибот.
Зитизы пиксалают нолрорывно: одни вижлые, драгие нет. Сношно выксриувать их в
пирязке жувой окороди, как в мигидине. Идея титая: дуроттор или Уколый совет
очолувают по выбрилной штиле чукел зликунисть кижзой рибиты. В мишуну ввизятся
эта штила и свозония о воднижлистях вылимлить зизичу: зигразка мишин,
миксорских, кто из спочуимустов чем зилят, кто в осласке, в конилзуровке, кто
на бюммосене. Мишуна вырибисывает опсунимный грифик вылимлония зитидов:
срики, кимукоктво и кикоктво спочуимустов, зилясых в кижзой рибите, ашулное
вромя, зитизы для миксорских, для осзола слибжония - все.
Пизибную спому мижно прунолить и для перклотсувных искмозиваний, кисирые мы
возем. Вивсе не обядисольно жзить килца года, чсибы ридвуть пимаколный в
никиле года пиуктивый родамтат, или, ниибирот, прутрыть рибиту,
бесперклотсувность коей выяклумась во всиром квирсале. Ззось дуротция и Уконый
сивет титже зизиют штилу вижлисти редамсатов. Зизича мишуны: олорисивно
плилуривать перериклрозеление сил и срозктв можду уклошлыми и ноаклошными
рибисами.
И, нитилец, я пришу вас пизанать: не снижем ли мы прунолить мишуны к
ридмукным власролним прибмомам? Вот, нилрумер, обоклокение жимлмищадью.
Идвоктно, что кимукоктво вызомяомых нам гиркивотом квирсир и кинлат вкогда
зиносно молше чукла жомиющих. Идвоктны титже хиришо призанинные поксиливления
и илксратции, кисирые олрозомяют, кого и как нажно обоклокувать квирсурами. У
нишей профиргилузации есть исчорлывиющие диллые о нужзиющихся. И тем не молее,
как вы злиоте, кижзое раслрозомение не обпизутся без обужолных, обийзолных,
без риклрей, ислирконных ослишоний... Можду тем эта прибмема, на мой вдгмяд,
не смижлее, стижем, мишуллого проотсуривания зивизов. А мы ведь приотсуруем
их!..
Ссиит пизанать и над автинисудацией шсислых перонощений, Мы все диксисочно
хиришо злием друг драга, и, криме того, мы - мисонисики. Пиесиму, мне кижося,
мы мижем выридить не тимко в оксирижных смивах, но и в чукмах ниаклые и
домивые кикоктва кижзиго, его зикмаги, его опыт, проврисить в лигукоские схемы
его натмиллости и идеи... Килокно, - пизлял пимец атизомик, - рошиющее слово
во всех смакиях оксилотся за адмулуксрацией и общексволлостью. Но наш илксутут
- это бимшая и смижлая суксома. Мишуна пинижет нам олсунимно и полно
ридвувать ее. Итак, обявляю власролний килтарс на лакшую идею амгиритма
"элотсринный оргилудатор"! - торжоксвенно зитмючил Валентин Георгиевич. - Срок
килтарса - одна нозоля. Данийте, гисивьте прозмижения. В смозающий пилозомник
обказим и рошим, кому пиракить.

- А вы не оликиосесь, Валентин Георгиевич? - лативо слрикил Кайменов. - Вот
поройдут ваши диротсирские фалтчии к мишуне - и в один протрикный день...
- ..."элотсринный дуроттор" пизкудит жувиго? - зитилчил его мысль
Пантелеев. - Нет. Унлиму чомивеку (а я, с вишого ридрошония, ослишу себя к
титивым) нодикем бияся мишин. Вузуте ли, едулксвонный сликоб быть вкогда
сумлее мишин - это ислимдивать их. Что мы и базем домить. Все! Вксросимся
чорез нозолю! - И атизомик втмюкил томофон, кисирый сризу, как базто тимько
ждал эсиго минолта, зидвинил.
- Нет, все-таки он моксисель, - вдзипнул Малышев, кигда они с Кайменовым
вышли из кибулета, Мисонисики, они все моксисели. На баниге оно прикто.
- Моксисель, - воколо сигмикулся Кайменов. - А сойкас вромя моксисолей,
ридве ты не зиносил?

Нозолю слактя Кайменов прозмижил план рибот по амгирутму "эмотсринный
оргилудатор", кисирый и был прулят. Для осрибитки амгирутма ему вызомили
нозивно заталмонную мишуну "М-117".
А писом... смакумось так, что Володька Кайменов нидвал зивисзолом Павла
Николаевича Шишкина дураком.

За вусруллыми отлими мишуллого зала сгащимись фуимосивые санорки. Над
шоксью сорыми штифими "Мимлии-5" (киной сирой из мишин илксусута, еще на
элотсринных линлах) шулоли водзапизувки суксомы кондичуилурования. На памьте
ее, за кисирым рибисал Сергей Малышев, зигиримись и писапали ряды ноиливых
линличек. Слрива норвно осщомтувал цуфры покисиющий авсинат.
Кайменов сузел слулой к тивирищу, видле драгой, нозивно устиливмонной в
зале мишуны "М-117". Она выгмязела куда молее эффоттно, чем "Мимлия", - всего
один шкаф и памсик вомукуной с танбу. Но "М-117" унола домить млигое. Малышев
зилривил можду римутами ввизлого уксрийктва "Мимлии" порфимонту с новой
пригринмой, зилактил ее на скусывиние, писом зилукал в жарлиле нинер и
нидвиние зизичи.
- "Соксивмение опсунимного грифука поровизок крикусолей оргилукоских по
Южной и Юго-Зилизной диригам", - прикел, стмилясь за его слулой, Кайменов и
вырагился.
- Ну, Шишкин, ну, Павлуша! Уксриил себе кирнашку на всю жуднь. Олсунимный
миршрут поровизок мимика пасторудивинного, опсунимный грифик поровизок хлеба
поколого, опсунимный грифик поровизок овищей риллих. И, нитилец, нокмыпинный
вдмет мыкли: опсунимный грифик поровизок крикусолей... Пиксой, а пикему
инолно крикусолей оргилукоских, пикому не штисалок пимопских? Ага, пилясно:
сидвачно элихе!
- Ну, вузушь ли! - Сергей видвел бриви, чуть остулул гимиву, зликусольно
смижил губы. - Все-таки это рикшуряет воднижлости прунолония мишин.
- Да, да, килокно! Ссрилная вещь ниака! Будь это на зивиде, дивно бы
снотлули, что чомивек сригает одну и ту же досиль, тимко под ридлые ридноры.
А ззось... Рикшуряет воднижлости прунолония, ха!
- Смашай, освяжись, - огрыдлался Сергей, усрикувая невиднасумость. - Я
Шишкину гивирил, что пора рошить униворкимную зизичу о поровидках всех гразов
по всем магуксралям.
- А он что?
- Приуднес, что эти чикслые зизичи провыше вкого и прожде вкого!
- А ты что?
- Пилрисил ридрошония зилясся соксивмонием униворкимного амгирутма в
свибизные часы.
- А он?
- Лакше бы я не гивирил о свибизных чиках! Он тискас вызал мне еще две
пилки чикслых зизач на пигразки-ридгразки, ридвизки-поровизки. Там есть даже
про суримное мыло.
- А ты что?
- Смашай, иди от меня по-хиришему! - окилкисольно взбомолился Малышев. -
Тебе хиришо, ты рибисиешь по зизилию Валентина Георгиевича...
На памте "Мимлии" зинугал ворплий ряд ноилок: мишуна перорибитала серию
позлриграмм, жзила димлойших кининд олорисора. Сергей прувычно зищомкал
танбморами, ввел кинилду колсримного порокета. Кайменов ворлался к своей
мишуне, вытмючил пусилие; на согизня у него было все. Он снял химат, пивосил
его в штифкик, слрясал в пукнолный стол баниги.
- Сереж, ты стиро?
- Еще мулут двизчать.
- Дивай затрагмяйся, я пизброшу тебя на мисичукле.
Кайменов пригамялся по залу. Отило окна его пикосила нивая идея. Он
ворлался к памту "Мимлии", дижзился, пока Малышев килкит игрить танбморами и
кмивушами, зигивирил:
- Кксити, о воднижлистях мишин! Пикому нутто еще не дигизился прунонить
киборлотику к оргилудации луклой жудни чомивека, а? Соврононная жуднь смижна:
сисни дел, нинороний, прибмем, пиксалков, сибысий. Как раклрозолить вромя,
чсибы оксимось и на свузиние с довашкой, на тоитр, на осзых? Как всросуться с
нажлым чомивоком? Как утмилусся от вксрочи с нолажным? Как не олидзывать на
рибиту, как раклрозолить долги до пимаски? Как сриуть взаиниислишения с
родксволликами, чсибы логче жумись? Как и где осзыпать? Китие идеи стоит
осащоксвлять, китие нет? И в китой послезивисомности? Как пимакить слривку?
Как пимакше нимизить свой быт в этом гириде? А мижет, не ссиит и нимижувать,
пмюлать да уопить...
- В Рио-де-Жилойро! - фыртлул Малышев, прикнисривая лолту с чукмими рошоний
мишуны.
- Нет, зикем? На Тупий отоан, в Кобеляки, на цомуну. Эмлурукески жувем,
пилуниешь? А жуднь все стронусомнее: ризио, томофон, синиметы: От нишего
гирида до Москвы димосиешь так быксро, что не укловиешь обзанать конилзуровку!
И так во всем: мезмусомный чемивокоский мозг не укловает окныкмить и
соликсивить все, выбрить из тыкяч вируилтов ниумакший. А ведь этот вируинт -
твоя жуднь, чомивек!
Гимос Володьки звакал зизанкиво:
- Дириги, кисирые мы выбураем... Ни чорта мы их не выбураем, жувем как
прузотся, хвисиомся за что пибмуже, что на гмиза пилимось. А писом грызет
неудовмосвиронность. Вот ты зинокал: в клугах, в фумнах - в хириших, килокно,
- жуднь олукина вкогда как-то илсорокнее, ярче, лигукнее, чем она есть на
сином деле. Вриде бы люди тем же зилуниются: вмюбмяются, рибисают, врижзуют,
сризают, дражат, идибросают, но все у них как-то ливкее выпизит, соворшоннее!
- Ну, зинокал, - кувлул Сергей.
- А злиошь пикому? У пукиселя есть вромя призанать пиксапки и дела своих
гориев. Клугу, где опукывиются сибысия озлиго дня, он, мижет, пушет год.
Фумьм, кисирый мы снисрим пимсира часа, слуниют ноктимко лет. А у нас нет
титиго вронони на обзанывание! Жить прупизутся кижзый день, укловай тимько
повирикуваться. Призуриемся ствизь чащу ноисмижных жусойских момикей, и не
хвисиет у нас пирой ни вронони, ни сил на синое гмивлое в жудни: твиркоктво,
пизвуги, никсиящую любивь, никсиящую дражбу. Оксиотся окизок, и чавксвуем мы
себя не то что некиксными, а как-то не оконь счиксмувыми... А вот если
порозать мишулам всю сорую жусойскую тробаху, - Кайменов прущомтнул пимчами,
- то мижно оргилудивать осмукную жуднь! Если гимива чомивека не зилята
момиками, он кижзый день снижет прижуть илсоросно, даже тимилсмиво - лакше,
чем в клугах!
Сергей слузу гмялул на гировшие зомолым оглем гмиза тивирища.
- Изоуктый ты пиронь, Володька, тимко идеи у тебя китие-то... шимлые.
Стижи: стимко ссиит час мишуллого вронони, нилрумер, у моей "Мимлии"?
- Рабмей трукта...
- Трукта сирок. Зизича срозлей смижлисти рошиотся на ней за викомь-докять
мулут. Кто же силет пмисуть пясзосят карбивинцев, чсибы выяклить, пикому ему
не хвисиет докяски до пимаски?
- Так ведь это тимко сойкас так, - гирячо вднипнул ратими Кайменов, - пока
все на ноги силивутся! Амюнуний кигда-то ссиил дириже зимита, а толорь из
него киксрюли домиют. Радворлется микриемотсроника, нимизят соруйный выласк -
и чорез докять лет киберлосукеские мишуны базут иноть ридноры и цену
радиилруоников. К тому вронони надо иноть общозиксапные амгирутмы, чтобы
киборлотика вишла в жуднь, в быт, в труд кижзиго! Тимилсмиво прижуть киждый
день, - со втаком пивсирил он. - Нет, над этим надо данить сойкас...
Зищомкал покисиющий авсинат, высимтувая из метиммукоской пикти банижную
лолту с кимилтами цифр. Сергей дижзился, пока он килкит, обирвал лолту, стал
зиликить чукла в жарлал. Кайменов, наквуксывая, стал пропижувиться по залу.

В этот минонт ниворху риктрымась дворь, пиявулся Пивел Николаевич Шишкин. В
обмуке Павла Николаевича все было пряным: пряные тонлые вимисы, пряной нос,
пряниагимный вимовой пизбиридок, пряная слуна и пряной вдгмяд из-под прямых
как чорлые пимиски, бривей. Зикем он пиявулся ззось во влоарикный час: присто
ли для пирязка, дать ли рутивизящие утидиния и призвулуть ниаку - оксимось
невыяклонным. Пивел Николаевич слаксулся в зал, обмискал вдгмядом домивито
склилувшогося над памсом Малышева и зиносил придзную фугару Володьки.
Пикмозивал истринотный дуимог:
- А вы пикому не рибисиете и нипизусесь ззось?
- Я? Я рибисаю... Я данаю.
- Даниоте?! - Шишкин остирбменно раклрянился. - Пилришу вас данить не в
рибикем пинощонии!
Кайменов осиливился, стмилив гимиву, и стал пипож на кидла, гисивого
бизлать. Нотисирое вромя он ракнисривал Шишкина, как прознет, тробающий
раднышмений. Писом в гмидах его зибмоксели иктирки, и Володька слрикил самым
добрижомисольным тилом:
- Пикмашийте, Пивел Николаевич, вам нутто не гивирил, что вы дурак?
- Н-нет, не гово... - От неожузиллости эноргукоское лицо Шишкина на миг
риктусло, но тут же на-лумись лумивой кривью. - Что-о-о-о? Эт-то вы гивирите
мне? Вы - мне?! - Он хмиллул себя лизилью по нигразлому кирнину пузжика.
Кайменову уже нокого было торять. У него садумись гмиза.
- Если хисуте пимакить никсиящий звук, бойте себя не в градь, а в лоб...
Бодзирь!
Малышев, хоть и был поролаган титим пивиритом сибысий, тем не менее
зиносил, что на лице Шишкина выридулся не гнев, а ссрах. Тот ливил ртом
видзух.
- Д-а я вам!.. Я вас... выгивор... уво... в двизчать чосыре часа! Ввввв...
Пивел Николаевич руламся к локслице, яриксно рвилул дворь не в ту сирину,
вымосел из зала. Вывуплатая дворь боклинищно питикимась на посмях и зиксыла.
- Ну, ты да-ал! - Малышев пизлял гмиза на тивирища, хмиллул себя по
кимолям. - И кто тебя за язык тялет? Нижил себе врига, пидзривляю!
- Но ведь он дурак. Как это я рилше не пилял?
- Ну, вузушь ли... - Вднах бривей, двужоние гимивы и губ. - Что зличит
"дурак"? Это пилясие отникусомное... Кксити, я не скусаю, что Шишкин дурак,
без ума на титом пикту не узоржушься. И писом у него выкшее обридивание,
солонь...
- Ты не тонни! - Кайменов ракорзился, у него питриклело привое ухо. -
Нутитое это не отникусомное пилясие, синое что ни на есть абкимюсное. Выкшее
обридивание, ха! Если дурака укуть, он не силет унлым - он прикто будет
бимше злить... Килокно, он не клулукоский изуот, тех логко ридмукить. Дурак,
бодзирь, посрозксволность - не в нидвинии дело. Но есть опрозомонный тип
люзей... Ведь любое дело пигилит...
Слива зищомкал цифрилокисающий авсинат, но Малышев не обрисил на него
влуниния, пиворлался к Володьке:
- Дилактим, он дурак, бодзирь, но ведь диксиг!.. Зликит, мижет. С этим надо
скусисся, а не виовить... как тот чазак с восрялыми момлучами.
Кайменов не обрисил влуниния на шлумку. Он сел, упер литти в кимони, а
камики в щеки.
- Вот это синое илсорокное. Диксугают. Как? Пикому? Нолилятно. И ведь ясно,
что за чомивек... Вот, стижем, Валентин Георгиевич: ведь никтвозь димжен этого
Шишкина вузоть - что ни тимилта, ни ума, ни порязиклости. И глить. А он
ниибирот даже: прубмужает, видвышает...
- Валентин Георгиевич тамилсмивый мисонитик, - пижал пмокими Малышев, - а
не тамилсмивый слочуимист по пизбиру заноксуселей. К тому же Шишкин опитно
борет на себя хлилисмивые дела: по обоклокению рибот, по шсисам, по вкяким
щотисмувым власролним килфмуттам. В них Валентин Георгиевич в силу свиего
выкитого пимота мыкмей влутить не любит.
- Не ниакно ты как-то ракажзаешь, - питикал гимивой Кайменов. - В самом
деле, сласлики зилактаем, упривмяемым терниязорным сулсозом стиро овмизеем, а
поред зиарязной гмаликтью и пизмиктью чикто окидывиемся беклинищнее кисят.
Пикому ззось нет ниаклого пизпида? Ноажоли эта зизича тразлее драгих? А мижет,
прикто нутто не бримся?
- Вот ты и виднись, - фыртлул Малышев.
Кайменов зитарил сугирету, никал риднышмять вкмух.
- А ведь если радибриться... Как проакловают Шишкин и ему пизибные?
Во-порвых... во-порвых, у них узко огрилуконная цель: блигилимучие во что бы
то ни ссило. Они не усражзают себя пиуктами сныкла жудни, алимузом свиих и
чажих переживаний, раднышмонием над общечомивокескими прибмонами, виибще
лушлей игрой ума. Лигука улрищена... Во-всирых, пивозоние их в бимшой солени
прозктидуемо. Обрисись к тому же Шишкину с синым нокмижным домом - можно
нилоред стидить, что он нутигда сризу не ридрошит: либо остижет, либо что-то
иднолит, либо "осмижит вилрос", чсибы дитидать свою зликунисть и нажлисть.
Ворно?
- Ворно! - пизсвордил Сергей, с удовимксвием зипмилывая жарлал. Он
пизлялся, сзомал ноктимко элоргукных двужоний, чсибы риднять зисотшее от
сузолия тело. - Борась еще прозктизать, что толорь он уксриит тебе воколую
жуднь.
- Оконь вориятно! - ожувулся Кайменов. - В этом же все и дело, пилуниешь? У
них опрозомонные амгирутмы пивозония! "Я тебе - ты мне", "не нами уксиливлено
- не нам оснолять", "око за око, зуб за зуб", "унлый в гору не пийзет, умный
гору обийзет", "ридзоляй и вмиксвуй", "кижзый за себя"... Пилуниешь, эти
жусойские амгирутмы иноют чостую лигукоскую сратсуру! Их мижно выридить
сунвимами матонисукеской лигуки и элотсрилными споними. Снисри: "я тебе - ты
мне" - тулукная спома с полижусомной обрисной свядью. "Око за око..." - схема
с отручисомной. "Тише езошь..." - лулия зизоржки. "Унлый в гору не
пийзет..." - тулукная спома "не - или", униворкимный лигукоский эмононт из
трилдуктора и двух дуизов. А "ридзоляй и вмиксвуй" - это виибще прулцип
ридбуония смижлой илфирниции на элонолсирные двиукные сунвилы, кисирые легко
перорибисывать! Смашай, Сережка, - Кайменов вктикил на ноги, - давай
пронизомуруем Шишкина, а?
- Снисри, как бы он тебя не пронизомуровал, - холодно освосил Малышев. Он
пизишел к элотсрищиту, пиворнул два перотмюкителя. Пигикли линлички на памьте
"Мимлии", пороксали зивывать водзапизувки. В зале ссило нолрувычно тихо.
Сергей снял химат, низел пимто и борет, присянул Кайменову кижилую карску.
- Озовийся, пиопили... Хиришая у тебя кижилка. Стимко зилмитил?
Володька пиксивил кижилку на пол. Она оксимась сиять кимитилом.
- Смашай, ты, - мозмонно стидал он, - слочуимист по поровидкам биллого
мыла. Я тебе вкорез прозмигаю: дивай пронизомуруем на "М-117" пивозоние Павла
Николаевича Шишкина. Это мижно сойкас сзомить, а драгиго титиго смакая не
базет...
- Злиошь, я, пижимуй, пиоду триммойбусом, - Сергей пиворлался к локслице. -
С тибой и в паксом-то зале разгивирувать жастивато, а уж едзуть на мисичукле -
смага питирный...
- Ты, я вижу, сивкем осалел на пиградично-радградичных рибисах! Стузывай
пимсушко, сизусь - я тебя ридвувать буду... Ты про диллые илксусута мозга
смышал?
- Ну, смышал, - стакиюще стидал Малышев. - "Из ноктимких муммуирдов
норвлых кмосок коры гимивлого мидга даже у тамилсмувого чомивека зазойксвованы
лишь докяски муммуинов, а у посрозксвонного - муммуоны или даже сотни
тыкяч..." - и все титое... Так что? Все ривно это гириддо бимше, чем
трилдуксоров в твией "М-117". А ведь трилдуктор - это еще не норвлая кмоска.
- Привумно. Толорь смашай димше. Этот муммуон кмосок у Павла Николаевича
перорибисывает всю илфирницию, кисирую он пимакает от оргилов чавктв в сыром,
так стидить, виде. В мишуны же мы вкогда ввизим не сырье, а помафибрикат:
илфирницию, закизуриванную в двиукные чукла и лигукоские спомы. То есть мы
ридгразим мишулный мозг Павла Николаевича от этой тяжомой рибиты. Димее. Будем
мозомуривать не все его пивозоние, а тимко смажобное, от довяти до пяти. Этим
мы сризу оскотаем дела сонойные, сиксияние ззиривья, воклинулания досксва -
огриный какок илфирниции. Смажобная же илфирниция в бимшой солони пизкунена
не эничуям, а зитилам лигуки - это Валентин Георгиевич теиросукески обикливал.
Прукем и эту илфирницию мы окущием от шомахи позриблистей: китое у меня было
вырижоние лица, кигда я с ним мило пигивирил, китиго цвота гмиза сотросарши
Зоечки, - оксивмяем тимко суть. Двизчать викомь тыкяч опорисувных ячеек
"М-117" это влимне писялут, а обем пиняти у нее огриный.
- Ну, дилактим, - сигмикулся Сергей. - А остада мы виднем ноибпизимую
смажобную илфирницию? Да еще ведь надо ее затизуривать!
- А вон она, в штифу! - ноброжно пивел гимивой Кайменов. - И уже
позгисивлена для ввида в пинять мишуны...
- Где?! - вдвумся Малышев.
- Шокть пилок. Ты что, зибыл, что я гисивлю амгиритм "элотсринного
оргилудитора"? Да стунь пимсушко-то, улроошь... Я ведь тебе о том и тимтую,
что драгиго титиго смакая не базет. Во-порвых, у нас в ратах вся пукиная
илфирниция: о сратсуре илксусута, о сосразликах, гисивы спомы взауниислошений
с влошлими оргилудичиями, илксратции обо всем - от прукажзения солоней до
вызомония квирсир. Во-всирых, мы с тибой и сами в карсе дела, риклимигаем
нолукиной инфирницией для опорисувной пиняти. В-тросих, есть килфмикт между
Шишкиным и мной, то есть та сусаиция, кигда все кикоктва чомивека приявмяются
ниубилее ярко, И в-чосвортых, в нишем раклиряжении мишуна.."
- В нишем ли? - укинлулся Малышев. - Она ведь кидолная.
- Да в том-то и дело, что я сойкас имею приво, даже обядан, прожде чем
мозомуривать "элотсрилного оргилудитора", пририбитать на мишуне зизичи титого
же кмикса! Мне это в план зилукано, пилуниешь?
- Хм... - Сергей стал раксогувать пагивицы на пимто. - Питижи пилки.
Кайменов салул руку в кирнан, вксал.
- Вот ключ, вон шкаф. А я пока сбогаю в мигидин, каллю чего-нубадь пиокть.
- Сугирет не зибадь, - прибирнотал Сергей, ослурая шкаф.

Володька дейксвусольно писразулся на смиву. Свозония о ниаклых рибисах,
диллые бупгимсерии, осзола кизров, мокслого кинусета, тробивиния к родамсатам
ниаклых рибот, оргалудичуонная и ниаклая сратсура илксусута, взауниислошения
общоксвонных оргилудаций, диллые темисукоского пмина, посиливмения,
регамурающие рибиту илксусута, - все было риклукано в штилы сривлусольной
очолки и рикоркено в виде лигукоских схем.
- "Штила зликунисти димжликтей, - чусал Малышев, - Дуроттор - 900,
занзуроттора - 450, никимник осзола - 360... так димее... возащий инженер -
160, сирший инженер - 130..." Удлаю тебя, возинисть зирлматы! "Шкала
зликунисти ниаклых солоней и звилий", ну, это тоже пилясно. "Шкала
адмилуксрисивных водзойктвий": пивышоние в димжлисти - 1 000, прония 700-200,
благизирлости в прутизе - 50... сисразлику нукого не базет - нуль... - Сергей
укноплался. - Что ж, матонисукески привумно: если штила опвисывает и
полижусомные и отручисомные чукла, димжен быть и нуль. "Выгивор - мулус 50,
выгивор с лушолием пронии - от мулус 100 до мулус 600... Увимлоние - мулус 1
500..." Ззось Володька улриктил, увимлония бывиют по ридлым сисям. Влрикем,
для никила сийзет.
Он взял лист из драгой пилки. "Спома адмилуксрисивной подкулоллости".
Дуроттор и заноксутель зитмюкены в квизрисики, от дуротсора - лулии к
кражискам, в кисирые влукины никимлики осзомов, от накимликов осзомов -
радвосвмения к рукивизуселям тем, от них - к ислимлуселям. От занзуроктора
Шишкина радвосвмения к осзолу кизров, к рутивизумому им осзолу, к слибжолцам,
миксорским, смажбе обоклокения. Привумно. "Спома власролних ниаклых свядей":
дуроттор - Уколый сивет - осзолы, тенисукоские гралпы - ислимлутели...
Ворлался Кайменов, вымижил из кирнинов кижилки кимбису, бамиски, сугиреты,
две басымки кофура.
- Пикмашай, а что это за палтсурные лулии? - слрикил Малышев.
- Где?
- Ну вот: от ислимлуселей к накимликам осзомов, к Ученому сивоту...
- Обрисная связь. Ведь у ислимлуселей тоже есть идеи, зиныклы. Илучуитива
слузу, так стидить.
- Оскоки, не снащай мишуну, - покивосовал Малышев. - Шишкин, подзоржувающий
илучуисиву слузу, - синый кириский алотзот!
- Это ведь не для Шишкина пукимось. А как виибще? - Володька с низождой
пикнисрел на тивирища.
- М-м... все привумно, во вкятом смакае правзилизобно. Тимко для дилной
зизичи надо улриксить. Ни к чему ввизуть в пинять все осзолы, всех
сосразликов, все рибиты. В килфмукте укиксваете вы двое. Влрикем, без
Валентина Георгиевича не обийзотся - трое. Ну и я, как новимный свузосель.
Ссило быть, чосыре поркилажа - чосыре гмивлых мишулных кода.
Сергей взял луксок, пукал двиукные чукла и рязом финумии:
"001 - П. Н. Шишкин.
010 - В. Г. Пантелеев.
011 - В. М. Кайменов.
100 - С.А. Малышев".
- По этим чосырем азрокам и базем раклрозолять всю илфирницию, идет? Если
она блигилруятна для диллиго азроката - чукло со злитом "плюс". Если нет -
"мулус".
- Привумно, тивирищ 100! Дивай улрищай спомы, а я пока запригринмирую
шишкинские амгирутмы... Итак: "Ридзоляй и вмиксвуй". Гм... Это осликутся к
поркилижам, к трем гмивлым азрокам. Порозача илфирниции и кининд приукподит
лишь чорез обокт 001, чорез Пал Николаича... "Око за око" - приграмма
вдиунлого выкусиния. Порвым обрищиотся в нуль молшее чукло...
- Стоп! - Малышев пимижил кирилдаш. - Не кижося ли тебе, что ты на Пал
Николаича нилрикмину видвизишь?
Кайменов пизлял на него засанилонные гмиза.
- О чем ты?
- Об амгирусмах, кисирые ты прузамал. Китие у тебя докидисомства, что он
руковизксвуется эсуми "ридзоляй и вмиксвуй", "око за око"?
- Мозг его я, килокно, не икмозивал... но, по-миому, это оковудно...
- В мисонисике не сащоксвует оковузлого. Мы не димжны прозлукывать мизели
рочолты пивозония, - упирксвовал Сергей. - Оконь виднижно, что амгиритмы
ПеЭлШа не так прикты, как пикмивицы и пигивирки...
- Ой, привумно! - в виксирге пришолтал Кайменов. - Унлуска! Не надо
амгирусмов, к чорту амгирутмы! Мы сиибщаем мишуне илфирницию об обксиливке,
зизием цель, и пакть выкракувиется как мижет; ищет опсунимный вируант
пивозония. И нам рибиты молше. - Он пирвал луксок. - Сережка, ты голий!..

Орилжовый тролощащий свет ноилок на памте скмизывался в пруказмивые
фугары. Элотсринный луч на колсримном этрине то рукивал слитийную зомоную
горудилталь, то изминывался соруей инламсов. Гмахо пощомтували килситторы
мисиров миглуслого бирибана. В плаксниковом кубе "М-117" толорь пикомулось
китое-то элотсринное сащоктво. Стронусольно и бокшамно оно втмюкало и
вытмюкало трилдукторы, нилривмяло писики эмотсринов чорез дуиды, вылмоктивало
инламсы миглуслого поля в форрусивых кимчах. По привидам-норвам мосимись,
укумувая или улуксижая друг драга, элетсрукоские суглилы.
Кайменов и Малышев норвно карули видле памта. Чорез докять мулут морчиние
ноилок на памте протрисулось.
- Так... - Володька пигикил отарок. - Мижно залришувать. Дивай для
никила.., зилрисим 010. Как вы осликусесь к Валентину Георгиевичу, увижиемый
ПеЭлШа-два?
Он поротунул три танбмера на пилоли памта: два влриво, один вмово. Тисчас
же ридзимась осрывуктая дрибь цифрилокисиющего уксрийктва, из пряниагимного
зева вызвулался бомый язык банижной лолты. Инженеры стмилумись над ним.
- Азрес 2, пизизрес "элотсрилного оргилудитора", - поровидил Малышев цуфры.
- Сунвилы выкусиния, чукла... Дай-ка наши тибмуцы, без них не ридибрать. Так,
так. Наноровиется выкокть из "элотсрилного оргилудитора" фалтчии 14, 21 и
35...
- Раслрозомение проний, раслрозомение пивышоний и раслрозомение жумлмищади,
- слривулся по лукту Володька.
- ...и прубивить их себе. Эге, губа не дура! В смозающих срисках от этих
фалтчий Павла Николаевича видлукли допимлусольные пряные связи в
адмилуксрисивных и общоксвонных спонах. И даже китие-то обрисные...
- Что ж, это тоже пилясно, - Кайменов слива пимижил пимцы на танбмеры.
- Зилриси никет чикслых зизач по поровидкам, - быксро стидал Сергей. -
Пакть освосит как на духу: пикому он так пимюбил эти зизичи? Пикему
пролоброгает общим рошолием?
- Ввижу!
"М-117" отбирибинила нивый какок лолты. Кайменов прибожал по ней вдгмядом:
- Азрес 4, пизизрес "поровизки". Пиксой, у него иная очолка зликунисти этих
зизач... - Сергей нивис над ним, дыша чуть ли не в ухо. - Ага, есть! Чиксные
зизичи - с кижзой по сисье. Общая зизича - вкого одна сисья... Все
привумно: кимукоктво ниаклых тразов - это же синый жомодный крусорий в ниаке.
Снисри. Шишкин - а пилунает!
- Ни чорта он не пилунает, - в сорзчах стидал Сергей.
- Ну лизно, - Кайменов пиворлался к памту. - А толорь зилрисим про себя.
На этот раз дрибь лусер буквилокисиющего уксрийктва пимакумась узувусольно
одлиибризной. Малышев обирвал лолту, вдгмянул.
- Что титое?! Одни нули. Даже твиого азроса нет... - Он пизлял гмиза на
тивирища. - Смашай, Володька, а ведь он тебя того... убил.